Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

 

Глава X 

ПОЗДНИЙ РАСЦВЕТ
Пьер Пюви де Шаванн  

 

Пюви де Шаванн.
Автопортрет.
1882 г.Пюви де Шаванн. Автопортрет. 1882 г.Пюви де Шаванн — старший современник Тулуз-Лотрека. Они были полной противоположностью — и характерами, и творчеством. В отличие от многих других художников, Пюви де Шаванн лучшие свои произведения создал во второй половине жизни и даже в самом ее конце. 

Тулуз-Лотрек весьма ценил композиции Пюви де, Шаванна. Высоко отзывались о нем такие разные живописцы и скульпторы, как Ван Гог, Дега, Гоген, Роден, Майоль, Сёра... Характерно высказывание одного из его современников: «Пюви был великим художником, это признавалось нами более или менее единодушно. Неподкупность, благородные стремления, новое и тонкое искусство гармоний! Он был признан всеми!» 

Наш соотечественник А. А. Дейнека писал: «Пюви поднял интерес к декоративным проблемам, он дал современное толкование монументальной практике». 

Пьер Пюви де Шаванн родился 14 декабря 1824 года в Лионе, в старинной бургундской семье. Отец, горный инженер, хотел, чтобы сын наследовал его профессию. Лишь серьезная болезнь помешала Пьеру поступить в Политехническую школу. 

Выздоровев, он отправляется в путешествие по Италии. Шедевры Джотто, Мазаччо, Фра Анжелико, Беноццо Гоццоли, Филиппо Липпи, Гирландайо, Лука Синьорелли, Боттичелли восхитили двадцатитрехлетнего Пьера и, видимо, пробудили в нем художника. Во всяком случае, возвратившись в Париж, он поступает в школу Анри Шеффера. 

Пюви де Шаванн.
Голова девушки.Пюви де Шаванн. Голова девушки.Никакой пользы уроки в этой школе не дали, и вскоре Пюви снова едет в Италию, где окончательно утверждается в желании посвятить себя изобразительному искусству. Вернувшись на родину, на этот раз он становится учеником Делакруа. Но только на пятнадцать дней. Знаменитый живописец решил прекратить педагогическую деятельность. «Таким образом, — вспоминал Пюви де Шаванн,— я почти ничему не научился у него и если бы остался еще дольше его учеником, то все равно не научился бы большему. Художник подавлял в нем преподавателя». 

Из мастерской Делакруа молодой человек перешел к третьему наставнику — Томасу Кутюру, у которого занимался целых три месяца, пока не произошел случай, так описанный очевидцем: «Однажды утром, когда бледный свет окутывал всю мастерскую серой пеленой и ученики старались передать серебристые оттенки и мягкую гармонию тела, входит Кутюр и приступает к обычному обходу. Остановившись перед мольбертом Пюви, он начинает ворчать: «У вас ничего не выходит. Дайте мне вашу палитру». И тотчас же, на глазах у пораженного ученика, профессор составляет густой «телесный» слой краски, смешанный по рецепту из белил, неаполитанской желтой, вермильона и кобальта. Мгновение — и этюд стал неузнаваем. Лицо Пюви выражало изумление и отчаяние; с тех пор его больше не видели в мастерской». 

Разуверившись в наставниках, Пьер решает заниматься самостоятельно. В 1852 году оборудует мастерскую на площади Пигаль, где вместе с друзьями ежедневно штудирует живую модель. Дружная работа и взаимные советы, по словам Пюви, дали ему гораздо больше, чем пребывание в трех школах. 

Пюви де Шаванн.
Голова женщины.Пюви де Шаванн. Голова женщины.

Через несколько лет он снимает еще одну мастерскую, приспособленную для создания больших полотен. И до конца жизни чередует работу то в одном, то в другом ателье с ежедневными долгими прогулками, во время которых рождались замыслы, вынашивались решения, которые затем претворялись на холсте. 

Далеко не сразу Пюви де Шаванн стал признанным живописцем. Немало лет его произведения вызывали споры и насмешки, а двери Салона французских художников были наглухо закрыты для него. Критики упрекали художника в отсутствии сюжетов, неумении рисовать, анемичности колорита, «первобытности» формы. Показательно одно из его писем: «Что же вам сообщить интересного? Вы ведь знаете мою жизнь. Каким вы меня оставили, таким я и продолжаю быть; лишь больше накопилось работ — вот и все. Печально одно: абсолютный и вынужденный застой моих художественных дел. Впрочем, иначе и не могло бы быть, если принять во внимание этот дующий ветер трусливой, жестокой и глупой критики. Но лучше замолкнуть — все это слишком тяжело...» 

Обиды никак не влияли на трудолюбие, настойчивость, целеустремленность Пюви де Шаванна. Материально обеспеченный, он мог, не получая заказов, спокойно работать и великодушно дарить свои картины музеям. 

Пюви де Шаванн.
Война.Пюви де Шаванн. Война.

Лишь когда мастеру было под сорок, к нему пришел успех: двери Салона распахнулись, правительство награждает его медалью за два панно — «Война» и «Мир». Окрыленный, он трудится от рассвета до сумерек, отказываясь от пищи, чтобы не потерять ни минуты естественного освещения. Однако следующие панно — «Труд» и «Отдых» (1863), не проданные, возвращаются в мастерскую... Так чередовались радости и огорчения. 

В начале 80-х годов Пюви де Шаванн, наконец, утвердился во всеобщем признании. Муниципалитеты Марселя, Лиона, Руана, Парижа заказывают ему большие стенные росписи. Поступил заказ и из Америки — украсить публичную библиотеку в Бостоне. В 1895 году на торжественном чествовании живописца в присутствии многочисленных французских и зарубежных художников, ученых, критиков, поэтов министр народного просвещения заявил, что Пюви де Шаванн «высоко вознес имя Франции и сделал родину более славной и великой...» 

Пюви де Шаванн.
Мир.Пюви де Шаванн. Мир.

До конца жизни мастер оставался скромным и приверженным своим принципам. Так, будучи членом жюри Салона, он однажды заявил протест против пристрастного отношения коллег к импрессионистам. В результате был вынужден выйти из состава жюри, потеряв возможность беспрепятственно выставляться в Салоне. 

По призванию, по сути своей уравновешенной, гармонической натуры Пюви де Шаванн был монументалистом. «Истинная роль живописи — одухотворение стен»,— говорил он. На склоне лет художник посвятил своим кумирам, итальянским мастерам Раннего Возрождения, одно из лучших полотен — «Христианское вдохновение». Живописцы расписывают преддверие монастыря, их лица, фигуры, позы, жесты проникнуты глубокой верой и благородством. В молитвенном экстазе художник с палитрой и кистью в руках созерцает только что завершенную фреску. И его собратья не могут оторвать от нее восхищенных взоров. Словно на века остановилось время. Ничто, кажется, не в силах нарушить этой уединенной жизни, наполненной чистотой помыслов, творческим горением. 

Пюви де Шаванн.
Труд.
1863 г.Пюви де Шаванн. Труд. 1863 г.

Композиция ясная, уравновешенная, построенная на ритмичном чередовании вертикалей и горизонталей, темных и светлых пятен, теплых и холодных красок. Романские своды, обрамляющие стройные кипарисы, растущие за монастырскими стенами, вторят плавным изгибам человеческих фигур, похожих на статуи. 

Одним из первых живописцев прошлого века он понял, что суть монументально-декоративной живописи — в статичности, простоте и величии. Как бы заторможенные движения, застывшие жесты, торжественные позы создают чарующее впечатление и напоминают о вечности. 

Однажды Пюви де Шаванн заметил: «Если примитивы кажутся нам неуклюжими сравнительно с декораторами XVI века, то это не удивительно. Но не потому, что они неуклюжи и суховаты, а потому, что они истинны и просты. Посмотрите на драпировки, которые, начиная с XVI века, бурно развеваются на всех картинах: если бы ветер действительно так вздымал все ткани, человеческие тела не могли бы сохранить равновесия — воздух уносил бы их так же, как вода уносит рыб». 

Пюви де Шаванн.
Отдых.
1862 г.Пюви де Шаванн. Отдых. 1862 г.

И движению Пюви де Шаванн умеет придать значимость, торжественность, импозантность. Ради достижения монументальности он изгоняет из композиции второстепенные детали, тщательно продумывает место каждого ее элемента. «Соблюдайте порядок во всем, что рисуете,— порядок математика в его расчетах»,— советовал мастер ученикам. 

Противопоставив свое творчество трем основным направлениям в современном ему искусстве — академизму, импрессионизму и натурализму, Пюви де Шаванн стремился слить воедино два рода живописи — картину и декоративное панно. Его даже совсем небольшие по размерам произведения можно многократно увеличить, и они нисколько не потеряют монументальности. 

 

 

1   2