Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

 

Глава XIX 

 К ВЕРШИНАМ НАИВЫСШИМ
 Николай Константинович Рерих 

 

Н.К.Рерих.
Гонец.
"Восстал род на род".
1897 г.Н.К.Рерих. Гонец. "Восстал род на род". 1897 г.Осторожно, словно чего-то опасаясь, из-за холма выглянул серп луны. Еще не ведая о беде, спит городище, окруженное тыном со звериными черепами. Но уже близок гонец с вестью о том, что восстал род на род... 

Глядя на картину, мы словно ощущаем первобытную свежесть ночного воздуха, слышим плеск речных струй, крик филина, шорох дикого зверя. Пейзаж написан вдохновенно, убедительно и кажется увиденным художником, который жил во времена славянской предыстории. 

Пейзаж играет в «Гонце» первостепенную роль, унося зрителя в тишину тревожного царства природы, таинственного, многоликого. Достоверность изображения городища, лодки-однодеревки, одежды славян усиливает впечатление седой древности. Но все эти предметы Рерих ввел в композицию умело и ненавязчиво, окутав их сине-зеленым сумраком, воздушной дымкой. 

Создав «Гонца», Николай Рерих стал родоначальником исторического пейзажа. Ему было 23 года. Перед ним открывались широкие горизонты художественной, литературной, педагогической, общественной, научной деятельности. 

Но как начинался Рерих-художник? Как шел к первому успеху? Ведь его талант раскрылся не сразу.

Синеглазый шустрый мальчик горячо полюбил природу, впервые встретившись с ней в Изваре, поместье отца под Петербургом. Древние ели и студеные озера, глухие овраги и таинственные курганы будили фантазию. 

Дом Рерихов в Изваре.
Фрагмент письма Н.К. Рериха
с его рисунком.
1897 г.Дом Рерихов в Изваре. Фрагмент письма Н.К. Рериха с его рисунком. 1897 г.Однажды в Извару приехал археолог Л.К. Ивановский вести раскопки в ее окрестностях. На девятилетнего Колю — ученый брал мальчика с собой — раскопки произвели огромное впечатление. Археология стала для Рериха источником творческой радости, средством проникновения «сквозь вековой туман в тридесятое царство». 

«Самые первые мои курганные находки не только совпали с любимыми уроками истории, но в воспоминаниях близко лежат и к географии, и к гоголевской исторической фантастике. Много очарования было в непосредственном прикосновении к предметам большой древности. Много не передаваемой словами прелести заключалось в бронзовых позеленелых браслетах, фибулах, перстнях, заржавелых мечах и боевых топорах, полных трепета веков давних».

Глубокую любовь к родному прошлому заложили книги. Они поведали о героической истории народа, о князе Игоре, Александре Невком, Дмитрии Донском, Сергии Радонежском, Минине и Пожарском, Александре Суворове, Михаиле Ку­тузове...

Крепко вошла в душу древнерусская архитектура. Едва научившись грамоте, он записывает впечатления о поездке в Москву: «Не правда ли, теперь Москва имеет вид, если только можно сделать такое сравнение, бабушки, у которой чепец свернулся на сторону, а Петербург подтянулся, вытянулся, словно солдат на часах. Рядом с этим сколько в Москве оригинального, чисто русского, не взятого за границей».

Н.К. Рерих.
Голова Зевса.
1893 г.Н.К. Рерих. Голова Зевса. 1893 г.В гимназии увлекли уроки географии, на которых лепили из пластилина рельефы гор, расцвечивали карты разных стран мира. На праздниках Николай участвовал в географических шествиях, сопровождаемых чтением сочиненных учениками стихов. Показал себя пытливым натуралистом. Сохранилось свидетельство Лесного департамента, выданное семикласснику Санкт-Петербургской гимназии Николаю Рериху на право собирания птичьих яиц с научной целью в течение 1892 года. 

Гимназия, о которой идет речь, была одной из лучших в Петербурге. Ее директор фон Май обладал большим педагогическим опытом, умел привить воспитанникам любовь к географии, что в какой-то степени сказалось на дальнейшей судьбе Рериха. До шестого класса Николай проходил весь школьный курс на немецком языке. Вместе с ним учились будущие известные художники А. Бенуа и К. Сомов. 

Многие свои мысли и впечатления Николай заносил в дневник: «Тихо, спокойно в лесу. Ни перед кем он не рисуется, не рассчитывает, какой веткой шевельнуть. Птиц нет никаких. Разве закликает снегирь- туземец. Теперь там и холодно, и жутко, и просторно, и задушевно. А поле? А перелески, ольшняки по полям? А какой тревоги в душе наделает черная точка средь поля — дальний путник... Куда он пробирается? Откуда?.. Ну, словом, просто вспомнилась одна из тех картинок, описания которых наводняют недра моего стола». 

Н.К.Рерих
Развалины.
1893 г.Н.К.Рерих Развалины. 1893 г.

Не слишком рано, лишь к четвертому классу гимназии, пришло настоящее увлечение рисованием. Началось с эскизов театральных декораций к произведениям горячо любимого Гоголя, его портрет он изобразил на программе торжественного спектакля. Кстати, Николай выступал в пьесах, поставленных на гимназической
сцене, и как исполнитель весьма ответственных ролей.

Изучение растительного и животного мира Рерих подкреплял зарисовками с натуры трав, цветов, зверей, птиц. Хотя его карандашные и акварельные работы были еще несовершенны, в них сквозило стремление передать как можно правдивее и точнее многообразные природные формы. 

Отец, Константин Федорович, прочил сыну карьеру юриста, рассчитывая со временем передать ему свою нотариальную контору. Поэтому занятия сына рисованием не вызывали у него особой радости. Зато друг семьи, известный скульптор М.О. Микешин оценил способности подростка и сумел убедить старшего Рериха в том, что Николаю необходимо рисовать серьезно и систематически. Михаил Осипович по сути стал первым учителем будущего художника. 

В целом атмосфера родительского дома была для развития юного Рериха благоприятна: богатая библиотека, стремление родителей приобщить детей к естественным наукам, истории, литературе, музыке, встречи с Д. Менделеевым, монголоведами А. Позднеевым и К. Голстунским, юристом и историком К. Кавелиным и многими другими известными современниками. «Закладывался интерес к Востоку. А с другой стороны, через дядю Коркунова, шли вести из медицинского мира. Звал меня в Сибирь, на Алтай. Слышались зовы — к далям и вершинам — Белуха, Хан-Тенгри». 

Окончив в 1893 году гимназию, юноша готовится к поступлению в Академию художеств. Летом работал в музее академии, перерисовал под руководством мозаичиста И.И. Кудрина все гипсы, которые ставятся на экзамене. 

Н.К. Рерих.
Яблоня.
1905 г.Н.К. Рерих. Яблоня. 1905 г.«На экзамене — голова Антиноя. Сделал что мог,— вспоминал художник.— Чистяков за Аполлона перевел на следующем экзамене в натурный. А сам во время работы как закричит: «У вас Аполлон-то француз — ноги больно тонки!» В Чистякове было много от природного учителя. Своеобразие суждений и выражений привлекало и запоминалось. 

Когда настало время продолжать учебу в мастерской, юноша отправился к Репину, который знал его работы и с похвалой о них отзывался. Однако в его мастерской не оказалось свободных мест. Пообещав записать Рериха в кандидаты, Илья Ефимович добавил, что ему было бы лестно иметь такого ученика. 

Однокурсник предложил вместе пойти к Куинджи. С надеждой и робостью ждали студенты решения знаменитого пейзажиста, молча смотревшего их работы. А тот обернулся к служителю и коротко бросил: «Это вот они в мастерскую ходить будут». 

Так в судьбе художника произошло одно из важнейших событий. До самой смерти помнил и любил он дорогого «учителя не только живописи, но и всей жизни», часто рассказывал и писал о нем в далеких странствиях.  

Все восхищало Рериха в учителе: глубина души, доброе сердце, удивительная судьба, талант. Лишь три года преподавал Куинджи в академии. Но успел создать собственную школу — школу света, жизни, творческого горения, воспитавшую таких мастеров, как А. Рылов, К. Богаевский, А. Борисов, В. Пурвит, Ф. Рущиц. 

Что же было для нее характерно? Во-первых, Куинджи учил творчеству. А подлинное творчество немыслимо без яркой индивидуальности. Поэтому оберегание и развитие художественной самобытности учеников было для Архипа Ивановича постоянной заботой.  

Во-вторых, обучение творчеству основывалось на самом пристальном и кропотливом изучении природы, что связывалось главным образом с писанием этюдов с натуры. Однако Куинджи возражал против непосредственного использования этюдов во время работы над картиной. Для картины, поего мнению, годилось только то, что запечатлелось в памяти. 

В-третьих, искусство и жизнь Куинджи рассматривал как одно целое. Он не мог представить среди художников людей непорядочных или инертных. Бодрость, силу духа, оптимизм прививал он воспитанникам, и эти качества их всех объединяли. 

Н.К. Рерих.
Ростов Великий.
1903 г.Н.К. Рерих. Ростов Великий. 1903 г.Ученики Куинджи стремятся выразить отношение к изображаемому широко, масштабно, энергично — отрытыми, звучными тонами, уверенным письмом. Все они разделяют убежденность наставника, что положенное на холст пятно должно быть одновременно формой, цветом и светом, что нельзя отделять рисунок от живописи.  

Архип Иванович поощрял занятия Рериха в университете, где Николай учился на юридическом факультете, да еще слушал лекции на историческом. «Занятый человек все успеет, зрячий все увидит, а слепому все равно картин не писать»,— говорил Куинджи. 

Рано понял Николай, как много значат для человека самообразование и самовоспитание. Он разрабатывает по собственной инициативе «Устав кружка начинающих художников». Вот его начало: «§ 1. Цель кружка — поднятие уровня образования общего и художественного. § 2. Общее образование пополняется чтением книг по 1) философии, 2) истории, 3) естествознанию, 4) психологии, 5) беллетристике. Чтение происходит совместное, или для успешности занятий между членами распределяются книги для составления рефератов, которые и читаются в собрании. Рефераты составляются по желанию кем-нибудь из членов кружка. § 3. Художественное образование пополняется сочинением эскизов на всевозможные темы. Эскизы представляются на собрании, где и обсуж­даются. § 4. Число членов кружка неограниченно». 

В рукописном отделе Третьяковской галереи среди документов фонда Н. К. Рериха хранятся списки литературы, изученной художником. Здесь книги по истории и орнаментации древнего гончарства, юридические акты 1838 года, археологические исследования, труды по этнографии, философии, географии, филологии. Не оставлял юноша без внимания освоение иностранных языков, много времени уделял театру и музыке (даже собирал народные песни), серьезно занимался коллекционированием монет, а позже картин. 

С детства вел дневник. Писал очерки, стихи. Литературный дар соединился в нем с талантом ученого. Интересно, что зачетное сочинение Рериха в университете называлось «Правовое положение художников Древней Руси», за которое он и получил диплом. 

Секрет успехов Рериха не только в таланте и работоспособности, но и в продуманной организации занятий. 

Н.К. Рерих.
Заморские гости.
1902 г.
Н.К. Рерих. Заморские гости. 1902 г. «Учись распределять время, все выдающиеся люди умели его распределять,— советовал он брату Борису.— Не забрасывай и языки, а главное, не делай из всего важного дела — все должно быть просто и делаться с улыбкой». 

Рерих не был сухим и расчетливым педантом. Рациональное начало сочеталось в нем с романтическим. С детства его фантазию питали легенды, народные поверья. Вот почему многие его произведения посвящены сказочным сюжетам. 

Из Академии художеств Николай Рерих вышел на год раньше срока — в знак солидарности с отстраненным от педагогической деятельности Куинджи. Таким образом, он не прошел полного академического курса, хотя и был удостоен звания художника за дипломную картину «Гонец. Восстал род на род» (1897). 

Впервые полотно было показано на конкурсной выставке в Академии художеств. Стоя недалеко от него, Рерих увидел, как в зал не спеша вошел высокий сухощавый человек, достал носовой платок, вытер усы и бороду и расцеловался с Куинджи. Это был П.М. Третьяков. Внимательно и серьезно, будто делает великое дело, Павел Михайлович начал смотреть работы. Заметил «Гонца». Стал разглядывать. Неторопливо отходил, снова подходил. Сердце у Рериха колотилось. А Третьяков — прямо к нему: «Отдадите «Гонца» за восемьсот рублей?» 

Рерих отдал бы и даром, ведь быть картине в Третьяковской галерее! 

С подъемом работал он над этим полотном. Писал в Изваре, в сенном сарае, а заканчивал осенью в Петербурге. «Картину Рериха я видел у него на квартире,— вспоминал Рылов.— Его работа, пожалуй, оригинальнее других... Вещь замечательная. И раму оригинальную он сделал из позолоченной рогожи». 

Н.К. Рерих.
Пскович.
1894 г.Н.К. Рерих. Пскович. 1894 г.

— А над чем вы еще работаете? — спросил в тот памятный день Третьяков.

— Эта картина, Павел Михайлович, открывает серию «Начало Руси. Славяне».

— Интересно. Да не пройти ли к вам в мастерскую?

Поднялись наверх, в мастерскую, и Рерих стал делиться планами: 

— Задумал я показать в цикле живописных полотен ряд событий из времени образования в девятом веке Древнерусского государства, когда шла сложная, напряженная борьба и внутри племен, и с внешними врагами...

Павел Михайлович не перебивал. Поглядывал на развешанные и расставленные работы. 

— Хочу написать совет старейшин земли Новгородской, собравшихся решать дела племени. Вот эскизы. Другую композицию посвящаю идолам — дам их в ярких, сильных красках, среди русского северного пейзажа. Затем...

Художник увлеченно рассказывал. Третьяков внимательно слушал. Неожиданно, поднимаясь со
стула, спросил:

— Можете ли вы извещать меня, когда ваши картины будут готовы?

Получив утвердительный ответ и распрощавшись, неторопливо вышел из мастерской. Но извещать Третьякова не пришлось: Павла Михайловича вскоре не стало. 

С каждой новой картиной росла известность Николая Рериха. Он обладал замечательным качеством — умел видеть собственные ошибки. А потому упорно, с завидным трудолюбием продолжал совершенствовать графическое мастерство, осваивать технологию и технику масляной и особенно темперной живописи, мозаичное дело, различные виды декоративно-прикладного искусства, одновременно уделяя самое серьезное внимание истории, археологии, философии и другим наукам. 

«Как чувствую я теперь, сколько мне надо учиться в художественном и в социальном отношении. Но это сознание не душит»,— писал Николай Константинович Е.И. Шапошниковой, своей невесте. И в другом письме ей же: «Ты словно обижаешься, что я думаю об искусстве. Да как же мне о нем не думать? Ведь если вычеркнуть из меня искусство, то ничего не останется». 

Сложившемуся в молодые годы отношению к жизни, творчеству, искусству, своим убеждениям и
целям Н.К. Рерих оставался верен до конца жизни. 

 

 

1   2   3