Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

 

А.Д. АЛЕХИН
ХУДОЖНИК И ЦВЕТЫ

(Журнал «Юный художник» № 6, 1983)  

 

Закрылся глаз нарцисса утром рано.
Раскрылась роза и бутон тюльпана.
Садовник в это утро встал чуть свет.
Сложил из роз невиданный букет.

X о с р о в  Д е х л е в и (1253—1325)

 

Альбомный лист в стиле
Чжао Чана.
Живопись на шелке.
Китай. X - XI вв.Альбомный лист в стиле Чжао Чана. Живопись на шелке. Китай. X - XI вв.Символ весны, олицетворение самого на земле  чистого и светлого — цветы воспевались поэтами еще в седой древности. Слепец тот, вторили они, кто не способен радоваться и удивляться этим волшебным творениям природы.

И радоваться и удивляться цветам всегда умели художники. В Древнем Египте колонны храмов делали в виде пучков лотоса или папируса, а капители — в форме готовых раскрыться бутонов. Старинные китайские и японские свитки донесли до наших дней живые краски давно истлевших пионов, глициний, лилий. Дань красоте цветов всегда отдавали и мастера восточной миниатюры.

Не будь цветов, бесконечно обеднело бы декоративно-прикладное искусство. А такие промыслы, как Гжель, Хохлома, Жостово, вообще бы не существовали.

Одним из основоположников европейского цветочного натюрморта считается Ян Брейгель «Бархатный» (1568 —1625), живший в Южных Нидерландах. Позднее, особенно со второй половины прошлого столетия, многие живописцы все чаще обращаются к этому виду натюрморта. Ведь цветы дают возможность выразить всю сложность внутреннего состояния — спокойную созерцательность и философские раздумья, светлую грусть и бурную радость.

Розы.
Миниатюра к рукописи
Хусейна Кашифи
"Мухсинова этика"
Бухарский стиль. XVIII век.
Розы. Миниатюра к рукописи Хусейна Кашифи "Мухсинова этика" Бухарский стиль. XVIII век.

Художник изображает цветы, а те рассказывают о художнике, его характере, отношении к жизни, людям, себе самому. Способен ли он разглядеть подлинную сущность явлений, увидеть прекрасное в скромном, большое в малом?

Все пробелы в обучении тотчас скажутся, как только график или живописец возьмется за изображение цветов. Тому же, кто мечтает стать стоящим мастером, цветы помогут развить вкус, овладеть профессиональной грамотой, дадут ломание законов формы, светотени, колорита, воспитают способность анализировать и обобщать, Вспомните, как кропотливо изучал их великий немецкий художник Альбрехт Дюрер. И недаром говорил П.П. Кончаловский:

— Цветок нельзя писать «так себе», простыми мазочками, его надо изучить, и так же глубоко, как и все другое. Цветы — великие учителя художников: для того чтобы постигнуть и разобрать строение розы, надо положить не меньше труда, чем при изучении человеческого лица. В розах есть все, что существует в природе, только в более утонченных и сложных формах, и в каждом цветке, а особенно в сирени или букете полевых цветов, надо разбираться, как в какой-нибудь лесной чаще, пока уловишь логику построения, выведешь законы из сочетаний, кажущихся случайными... Я пишу их, как музыкант играет гаммы. Поработаешь часика два, так ум за разум насинает заходить — вместо цветов являются уж звуки какие-то...

Цветы можно рисовать и писать круглый год. зимой — комнатные, а уж в марте и апреле подснежники. Потом загораются желтые огни калужниц, купавниц, одуванчиков... Каждый день раскрываются новые бутоны.

И. Хруцкий.
Цветы и плоды.
Масло. 1839 г.И. Хруцкий. Цветы и плоды. Масло. 1839 г.Далеко не все отдают предпочтение роскошным розам, пышным пионам и георгинам, изысканным гладиолусам. И. Шишкин, И. Левитан, Е. Поленова чаще всего изображали скромные лесные и полевые цветы — васильки, ромашки, одуванчики, чертополох, зонтики сныть-травы.

Одним нравятся огромные пестрые букеты, другим небольшие, составленные всего из нескольких растений. Многие пишут и рисуют цветы прямо на месте, не срывая, в естественном окружении, то есть на пленэре.

Прежде чем избрать технику и метод работы, настроиться на определенное количество сеансов, не забудьте согласовать свои намерения с теми сроками, какие назначит натура: ведь цветы, кроме бессмертников, живут недолго, а некоторые всего один день, например мак. Быстро вянут крокусы, дикие ирисы, дольше остаются бодрыми розы, ландыши, купавницы, сирень, флоксы, еще дольше могут «позировать» гладиолусы, астры, тюльпаны, пионы, ромашки. Некоторые цветы, например ненюфары и тюльпаны, к вечеру закрываются. То же самое делают, чувствуя приближение дождя, фиалки, ноготки, шиповник.

Даже опытному живописцу очень сложно писать внушительный букет. Потому что нужно разобраться не только в строении и форме каждого цветка, но и в общей форме всего букета. Она имеет свои градации светотени, включая рефлексы. Важно, чтобы каждое растение, как бы оно ни отличалось по конструкции, тону и цвету, было точно вписано в ансамбль. Добиться этого можно только при одновременном видении частного и целого, постоянном сопоставлении всех частей букета.

В. Садовников.
Цветы и фрукты.
Масло. 1855 г.В. Садовников. Цветы и фрукты. Масло. 1855 г.

Запечатлеть — это еще не все. Подлинный успех придет, если цветы так заворожили, что нельзя не взяться за карандаш и кисти. А. Дейнека говорил, что настоящие розы даже в картине должны словно излучать запах, иначе они будут фальшивы и в них не поверишь.

Итак, выбор техники и метода работы зависит от сложности формы и фактуры лепестков и листьев, их плотности или прозрачности, количества и долговечности цветов, присутствия других предметов, входящих в натюрморт, наконец, от вкуса мастера, его приверженности к определенным художественным материалам. Известно много прекрасных цветочных натюрмортов, выполненных маслом, акварелью, темперой, гуашью, пастелью.

Часто цветы пишут сразу, на одном дыхании, или в два-три сеанса, реже — частями, как бы добавляя один фрагмент к другому в соответствии с заранее продуманной композицией. Такой метод позволяет работать над картиной долго, тщательно отделывая каждую деталь. Так, например, создавал свое полотно «Цветы и фрукты» В. Садовников.

П. Кончаловский.
Сирень.
Масло. 1933 г.
П. Кончаловский. Сирень. Масло. 1933 г. Иногда пишут по памяти — тут время вовсе не торопит. Зато работа с натуры дарит радость живого общения с цветами. И никакие самые правдоподобные муляжи не заменят трепетности их лепестков, тонкости аромата. Только медлить нельзя: пока не угасла яркость первого впечатления, нужно натюрморт закончить. Для этого самый подходящий прием письма — алла прима.

Им прекрасно владел К. Коровин. Путешествуя на автомобиле ранней весной по Крыму, художник любовался великолепием цветущих кустов и деревьев и заносил в альбом «цветовые заметки». Покупал целые снопы пышных, ярких, пахучих пионов, бережно приносил в гостиницу. Пристально вглядываясь в натуру, клал на палитру нужные краски, набрасывал углем едва заметный рисунок и начинал писать.

Когда Константин Алексеевич работал над эскизами для театральных постановок, то порой цветы подсказывали ему нужные сочетания красок. Он не увлекался подробностями, стремясь прежде всего уловить общее впечатление, написать натюрморт во всем гармоническом богатстве его оттенков. Каждый мазок точно передавал цвет, форму, тон и фактуру, и все полотно постепенно наполнялось воздухом, солнцем, ароматом зелени, фиалок, роз.

Для того чтобы написать цветы в один-два сеанса, необходимо тщательно подготовиться к работе, продумать компоновку, найти наиболее удачную точку зрения, выгодное освещение. Все это предполагает, что букет, который вы изображаете составлен со вкусом, композиционно продуман.

А. Дейнека.
Гладиолусы с рябиной.
Масло. 1949 г.А. Дейнека. Гладиолусы с рябиной. Масло. 1949 г.Ничто не должно мешать творчеству, поэтому следует позаботиться о художественных принадлежностях. Слишком грубый, жесткий ворс кисти не позволит передать ласковость красочных переливов, шелковистость поверхности растений. Загустевший разбавитель свяжет движения кисти, лишит исполнение легкости и прозрачности. Очень гладкий лист бумаги, взятый для работы акварелью, вызовет скольжение кисти, потеки, наплавы, неоднородность красочного слоя. Работа красками заранее обречена на неудачу, если сделан плохо, наспех подготовительный рисунок. Пока вы будете исправлять ошибки, либо угаснет ваше вдохновение, либо завянут цветы.

Не забывайте о простом графитном карандаше. Он поможет изучить конструкцию и форму цветов, облегчит работу маслом, акварелью, любыми другими материалами. Рисунки М. Врубеля — свидетельство неограниченных возможностей карандаша. Художник, например, изумительно передал воздушную ткань лепестков азалии, их трепетность, живую игру светотени, тончайшие тоновые отношения. Черно-белый рисунок стал живописным; он рождает ощущение цвета. Азалия будто светится изнутри.

Каждый мастер изображает цветы по-своему Полюбуйтесь веткой жасмина, написанной на шелке безымянным китайским живописцем XII века На оранжевом фоне свежо и звонко переливаются листья всеми оттенками зеленого — от почти голубого до охристого. Они словно драгоценная оправа белоснежных цветов. Особую силу и прелесть придает этому альбомному листу соединение безусловной правдивости с продуманной декоративностью.

К. Коровин.
Розы и фиалки.
Масло. 1912 г.К. Коровин. Розы и фиалки. Масло. 1912 г.

На миниатюре, украшающей рукопись «Мухсиновой этики», сочиненной известным поэтом Среднего Востока Хусейном Кашифи, изображение роз приближено к орнаменту. Оно графично, плоскостно, нем использовано всего два цвета. Однако художник точно воспроизвел самое характерное — особенности строения цветов, бутонов, расположение ветвей и листьев.

Чарует полотно Ван Гога «Ваза с ирисами на желтом фоне». Желтый цвет был для этого замечательного мастера символом солнца, жизни, добра. Ван Гог любил воспламенить его соседством холодных, особенно синих, голубых, фиолетовых красок, что отвечало стремлению художника создать своей живописью «сияющую ноту». Над натюрмортом Ван Гог работал, по собственному признанию, с неослабевающим пылом, с огромным подъемом; он стал для живописца настоящим откровением в области цвета. Полотно восхищает мажорностью, динамичностью рисунка. В работе замечательно соединились плоскостность с иллюзией пространства; дело в том, что холодные по окраске ирисы кажутся от нас удаляющимися, тонущими в желтом мареве, а горячий фон вырывается я вперед и как бы их окутывает.

Известный театральный художник А. Головин писал: «У меня особая любовь к цветам, и я изображаю их с ботанической точностью». Цветам он посвящал отдельные натюрморты, а во многих портретах они служат своеобразными символами. Так, в автопортрете 1912 года художник изображен рядом с роскошными пионами; спустя 15 лет он написал себя, постаревшего, на фоне флоксов.  В первом случае цветы как бы символизируют расцвет жизни, начало лета; во втором — приближение ее заката, раннюю осень. 

И. Левитан.
Одуванчики.
Масло. 1889 год.И. Левитан. Одуванчики. Масло. 1889 год.

Головин был прекрасным рисовальщиком и колористом. Его работы, выполненные главным образом темперой, отличаются композиционной заостренностью, тонким вкусом. Внося в мастерскую или комнату, например, огненную герань, он говорил: «Это мой камертон» — и уверенно строил по этому камертону красочную гамму натюрморта, портрета, эскиза театральной композиции.

Итак, цветы можно изображать во всем богатстве оттенков и рефлексов, свойственном пленэрной живописи, и с той или иной степенью декоративности. Но легко вспомнить сколько угодно цветочных натюрмортов, где мы не увидим ни того, ни другого. Например, произведения голландских мастеров XVII века, картины И. Хруцкого, замечательные гуаши Ф. Толстого никак не назовешь пленэрными или обобщенно-декоративными. Зато в них так зримо выражено восхищение формой, изяществом, многообразием красочного цветочного мира, так любовно, тонко, проникновенно показана неувядаемая прелесть растений. Тщательность и скрупулезность, с которыми работали и старые мастера, отнюдь не мешали достижению яркой образности и выразительности.

О магии цветов говорил В. Фаворский: «...рассмотрим цветок, простой цветок с серединой, с лепестками. Мощь его можно почувствовать, если всю поверхность покрыть цветочными лицами  или глазами! Как их назвать — не знаешь, а все-таки они смотрят и имеют глубину, как лицо».

Недаром поэты сравнивают с цветами облик любимого человека.

Запечатленные на полотне, цветы словно излучают аромат нагретых солнцем лепестков, как у К. Коровина, навевают светлое лирическое настроение, как у И. Левитана, гремят подобно мощному аккорду, как у А. Дейнеки («Гладиолусы с рябиной»).

Цветы для художника — строгие экзаменаторы. По тому, как он их видит, как к ним относится, как изображает, можно судить о его отношении к людям, природе, жизни.

 

 

к содержанию