Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

 

 Глава I 

ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО  И ХУДОЖНИК-ПЕДАГОГ 

О ХУДОЖНИКЕ

 

Жизнь во всем многообразии отражается художником в специфической форме — в художественных образах. Задача искусства — художественное освоение, познание мира. 

«Познание,— подчеркивал В. И. Ленин,— есть вечное, бесконечное приближение мышления к объекту Отражение природы в мысли человека надо понимать не „мертво", не „абстрактно", не без движения, не без противоречий, а в вечном процессе движения, возникновения противоречий и разрешения их». 

К явлениям действительности и к отражению их в художественных произведениях может быть только конкретно-исторический, диалектический подход. Такой подход дает максимальные возможности для раскрытия подлинной сущности искусства. 

Выдвигая в качестве основополагающих для искусства принципы народности, классовости и партийности, В. И. Ленин подчеркивал: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». 

Согласно ленинской теории отражения творчество носит исключительно активный характер. Реалистическое искусство, отражающее действительность правдиво и всесторонне, служит делу преобразования мира в соответствии с эстетическими идеалами человека, имеет огромное
идейно-воспитательное значение.  

Понятие «реализм» подразумевает воплощение жизни не просто в формах самой жизни (иначе натурализм, фотографичность считались бы высшим идеалом реалистического изображения), а в то же время в формах специфических, позволяющих выявить типическое, создать художественный образ, заявить о творческой индивидуальности, об отношении художника к тем или иным явлениям. Реализм, реалистическая форма, содержит и открывает объективную правду жизни. 

Известный советский скульптор Н. В. Томский пишет: «Если мы говорим, что искусство — душа народа, то художник — совесть народа. Чтобы выразить в художественных образах дух нации, душу народа, идеалы эпохи, необходимо жить этими идеалами. 

Когда мы говорим, что искусство — душа народа, а художник — его совесть, то невольно возникает вопрос о личности художника. Совесть народа! Это не просто похвала или награда. Это величайшая ответственность перед народом. Настоящий художник — прежде всего гражданин, патриот, человек высокой идейной убежденности».

Подлинное произведение искусства заключает в себе мысли и чувства его творца. Ведь без мыслей нет чувств. Чем более развит человек интеллектуально, тем тоньше и ярче его переживания.

Вот почему во все времена и у всех народов так велика тяга к искусству — оно дает возможность образно, понятно, живо выра­зить идеи, помыслы, стремления — все, что волнует художника и чем ему хочется поделиться с другими.

В жизни человек оперирует преимущественно зрительными об­разами. Одни несут к нашему сердцу красоту, другие навевают грусть, третьи складываются в эпическое повествование. А. Н. Тол­стой говорил о том, что искусство, как на клавиатуре, разыгрывает на рефлексах и эмоциях человека дивную музыку образов и через эту систему образов приводит к осмыслению явлений жизни. 

Без зрительных образов нет изобразительного искусства, но без них не могут существовать и театр, кино, балет. И музыка рождает в воображении слушателей те или иные картины. Удивительно «зрительны» произведения Н. А. Римского-Корсакова, М. П. Мусоргского, К. Дебюсси, П. И. Чайковского, М. К. Чюрлениса и др. 

Д. Б. Кабалевский пишет: «А вот музыка Чайковского. Конечно, и до него звучали в русской музыке страницы, посвященные природе, но никому из русских композиторов не удавалось так чутко найти мелодию русского пейзажа, как это удалось Чайковскому. Сперва в Первой симфонии „Зимние грезы", потом — особенно в фортепьянном цикле „Времена года", двенадцать пьес которого, посвященные двенадцати месяцам года, поражают своей невероятной простотой и столь же невероятной внутренней живописностью. Слушая эти пьесы, мы всегда видим их». 

Человек, понимающий язык графики, живописи, скульптуры, гораздо глубже воспринимает другие виды искусства. 

Мало кто из выдающихся мастеров слова не обладал даром живописца. Очень часто писатель выступает и как живописец, представляя портреты людей, описывая пейзажи, различные явления природы, всевозможные предметы, среди или на фоне которых происходит действие романа, повести, рассказа. А как часто природа становится единственным героем литературного произведения! 

Художественно необразованный читатель полноценно не воспримет многое из того, о чем рассказывается в книге. Без приобщенности к изобразительному искусству образы, возникающие при чтении литературного произведения, будут беднее. 

Вспомним, к примеру, строки из стихотворения А. А. Фета:

Летний вечер тих и ясен;
Посмотри, как дремлют ивы;
Запад неба бледно-красен,
И реки блестят извивы. 

Четыре краткие строчки — и создан прекрасный образ. Но каждый ли «увидит» пейзаж близким тому, каким восхищался поэт?! Каждый ли представит себе краски вечернего неба, сложные оттенки зелени деревьев, розовый блеск речной глади? Далеко не каждый! Для многих картина будет самой общей и весьма туманной. 

Одной наблюдательности мало, чтобы обладать способностью замечать красоту рассматриваемого или описываемого. Нужно хотя бы немного рисовать самому и при этом необходимо понимать и любить изобразительное искусство.

Грамотно рисовать может научиться каждый, так же как читать и писать. И если человек не станет профессиональным художником, он все-таки узнает цену точной линии, удачного мазка, поймет,
насколько сложна и трудоемка работа художника. Кроме того, элементарное умение владеть карандашом и кистью очень пригодится в жизни. 

Понять и полюбить изобразительное искусство поможет природа, ее красота. А красота эта не только яркие цветы, феерические закаты, синие озера. Мимо нее мы часто равнодушно проходим. 

...Полусгнивший мостик, корявые деревья, серые постройки, куча бревен... Ну что, скажет иной, привлекательного в таком пейзаже! А вот его заметил знаменитый русский пейзажист И. И. Левитан и запечатлел, ничего не приукрасив. Только раз­глядел он больше, чем многие: траву, пламенеющую в лучах солнца и прохладно-изумрудную в тени; дорогу в голубых рефлексах; водяное зеркальце, пускающее блики под старый мост; листву в дымке теплого дня. Все полно жизни, ощущения близкого присутствия человека. Картина, названная Левитаном «Мостик. Саввинская слобода» (1884), окрашена любовью к природе, к красоте родной земли. 

В самом деле, у любого человека многоликая природа — пусть это будет самый «скучный» каменистый пейзаж или монотонная степь, уголок ржавого болота или россыпи валежника — воспитывает чувство формы, ритма, гармонии, цвета. А художника, с любовью изучившего и многократно запечатлевшего красоту растений, камней, облаков, птиц, зверей, никто не упрекнет в дурном вкусе. Познав логику строения созданных природой живых и неживых шедевров, он преуспеет и в области карикатуры — жанре, казалось бы, совсем уж далеком от нее. 

Мы не замечаем подчас даже то, что у нас над головой — «небесное зодчество». Так называл облака Н. К. Рерих. Он рассказывал: «От самых ранних лет небесное зодчество давало одну из самых больших радостей. Среди первых детских воспоминаний прежде всего вырастают прекрасные узорные облака. Вечное дви­жение, щедрые перестроения, мощное творчество надолго привязали глаза ввысь. Чудные животные, богатыри, сражающиеся с драконами, белые кони с волнистыми гривами, ладьи с цветными золочеными парусами, заманчивые призрачные горы — чего только не было в этих бесконечно богатых, неисчерпаемых картинах небесных! 

...Люди определенно делятся на два вида. Одни умеют радоваться небесному зодчеству, а для других оно молчит, вернее, сердца их безмолвствуют. Но дети умеют радоваться облакам и возвышают свое воображение. А ведь воображение наше — лишь следствие наблюдательности. И каждому от первых дней его уже предполагается несказуемая по красоте своей небесная книга». 

Вспомним русское крестьянское искусство. В деревнях и селах, затерянных среди лесов, полей, оврагов, отрезанные, казалось бы, от всего мира, создавали неграмотные люди шедевры искусства — резные оконные наличники, расписные сани, глиняные игрушки, медные фигурные замки... У кого они учились, лишенные возможности ходить в музеи и листать дорогие альбомы? 

Учились они у «небесного зодчества», у морозных узоров, у цветов и трав. И опирались на традиции предшественников. 

Художник А. М. Лаптев рассказывал:

«Часто, уносясь мечтами вдаль, не замечаешь, что масса своеобразного и любопытного находится, как говорится, прямо под боком, в двух шагах от тебя... 

Недавно прошел обильный снегопад. Потом грянул мороз, сковав его покровы, закрепив прочной корочкой. Сильный ветер ревностно принялся дорабатывать уже наметившиеся изваяния, обтачивая их, сдувая наименее прочное и случайное... 

Углубившись в чащу лесной глухомани, мы остановились, как зачарованные: на кустах, на валежнике, на ветвях различных деревьев — повсюду белые изваяния. Казалось, что они выточены из какого-то небывалого драгоценного мрамора, светившегося изнутри ровным искристым светом... Вот среди тонких сучков орешника расположился белый лебедь. Я спешу зарисовать его: впереди еще много интересного, а день уже на исходе. А вот поросенок беспомощно повис на тонких ветках; дальше — белая куропатка. Я рисую их друг за другом. 

Радостно было запечатлеть хоть чуточку этой зимней сказки». 

Такие наблюдения и зарисовки развивают фантазию, а фантазия в свою очередь зовет к наблюдениям, потому что идет от жизни. Художники из народа всегда умели найти вокруг себя множество почти законченных произведений искусства, созданных природой. Например, из копаней, т. е. корневищ, они делали коньки на крыши домов и сараев в виде конских, петушиных, оленьих, гусиных голов, а из корней, сучков, развилок создавали детские игрушки. Шишки, мох, сухая кора, гнилушки служили подходящим материалом для скульптур, навеянных тишиной и сумраком дремучего бора.

 

 

1    2    3